Тридцать первых лет истории Одессы никто не знал, кем и когда она основана и была ли основана вообще. И вот, в 1837 г. “открытие” дня рождения Одессы провозгласил в своей книге А. Скальковский, преподнеся его как “исторический факт”.
Но почему Скальковский выбрал дату “дня основания Одессы” именно 2 сентября (22 августа по старому стилю)? При написании своего исторического труда 27-летний житомирский карьерист, служивший статистом при канцелярии Воронцова, мог бы подобрать и менее спорный день. Например, 27 мая 1794 г. (Рескрипты Зубову, Дерибасу о выделении денег на строительные работы “в городе Гаджибей”), или 19 августа (высочайшее утверждение генерального плана “города Гаджибей”), или 15 сентября 1794 г. (начало выдачи российскими властями официальных разрешений на строительство “в городе Гаджибей”).
Но он выбрал именно 22-е августа, заложив основу для критики со стороны практически всех историков Новороссийского университета, а также большинства историков теперешних…
А чтоб императору Николаю I приятно было – 22 августа он был коронован. И как раз в начале осени 1837 г., аккурат на пятнадцатую годовщину своей инаугурации, он прибыл в Одессу, где его ждало свеженапечатанное “сочинение” (печать цензор разрешил 2 июня, видать, спешили успеть к визиту) с показательным названием: “Первое тридцатилетие Одессы” с опубликованной впервые версией о дне рождения города. “Благословленная наверху” дата стала несомненным пиар-успехом регионального управленца М. С. Воронцова: Одессе позволено официально праздновать свой, собственный день рождения, как до того разрешалось лишь Санкт-Петербургу. Даже Москве впервые было позволено праздновать день города только в 1847 г… Одесса свой первый 55-й юбилей отметила крестным ходом в августе 1849-го.
Скальковский доживет до столетнего юбилея назначенной им даты и даже станет свидетелем подготовки “памятника основателям”, установленном на Екатерининской площади через год после его смерти. И только лишь упорное непризнание коллегами его “открытия”, а иногда и прямая критика в научной печати, будет огорчать его до последних дней, судя по раздражительным пассажам в собственных поздних публикациях. Разумеется, празднично-юбилейных.